В 1958 году Борис Пастернак стал вторым писателем из России (после Ивана Бунина), удостоенным Нобелевской премии. Присуждение премии было воспринято советской пропагандой как повод усилить травлю на писателя. На него оказывалось давление, он был исключен из Союза Писателей СССР, публиковались статьи против него и его романа «Доктор Живаго».

Советское правительство обещало, что не будет чинить Пастернаку препятствий, если он захочет выехать из страны.

В телеграмме, посланной в адрес Шведской академии, Пастернак писал: «В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».

По советам адвокатов из Всесоюзного агентства по охране авторских прав 31 октября 1958 года Пастернак написал письмо Хрущеву:

«Уважаемый Никита Сергеевич, я обращаюсь к Вам лично, ЦК КПСС и Советскому правительству. Из доклада т.Семичастного мне стало известно о том, что правительство «не чинило бы никаких препятствий моему выезду из СССР».

Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой. Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее. Каковы бы ни были мои ошибки и заблуждения, я не мог себе представить, что окажусь в центре такой политической кампании, которую стали раздувать вокруг моего имени на Западе.

Осознав это, я поставил в известность Шведскую Академию о своем добровольном отказе от Нобелевской премии. Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры. Положа руку на сердце, я кое-что сделал для советской литературы и могу еще быть ей полезен.

Б.Пастернак».